Адмирал Империи 6 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников

— К-камерры, — махнул рукой Дорохов и поняв, что объяснять действительно выйдет слишком долго, отодвинул кавторанга от оперативного планшета и сам нажал несколько кнопок в на голографической клавиатуре.

Перед лицом Жилы возникла схема расположения видеокамер в разных отсеках линкора, тех, что работали в автономном режиме и уже давно никем на флоте не использовались и вообще считались атавизмом прошлого века.

У всех членов экипажа были идентификационные браслеты, именно через них считывалась и передавалась на командный пункт вся информация о владельце: где в данную минуту находится, состояние здоровья и так далее. Сейчас же «глушилки» американцев оказались мощней, видимо Джонс-старший хорошо подготовился к штурму, поэтому рубка и ослепла. Однако обычные видеофиксаторы, которые на многих кораблях вообще были под запретом, сейчас спасали экипажу «Афины» жизнь и дарили надежду…

— Молодец, металлическая голова! — обрадовался Аристарх Петрович, неожиданной подсказке от того, от кого совсем не ожидал ее получить. — Видимо не все серое вещество испарилось из твоей черепушки после прямого попадания арты… Точно же, мы через камеры увидим происходящее! — Жила повернулся к операторам и прикрикнул:

— А ну-ка живо за дело! Чтобы через минуту все видеофиксаторы были на общем мониторе! Дожились, обычный штурмовик подсказывает специалистам по связи, что нужно делать! Не стыдно вам⁈

— Пппп, — снова заговорил Кузьма Кузьмич.

— Что? — не понял Жила. — Что-то еще упустили?

— Ппп-пол…

— Да, что же тебя так зажевывает! — покачал головой Аристарх Петрович. — Что пол, половина чего?

— Ппп-полковник я, — наконец справился Дорохов и сделал попытку улыбнуться человеческой частью лица. — Не обб-бычный шшшт-урмоввик…

— А, — понял Жила и успокоился. — Да-да, извини — полковник… Хочешь ко мне на «Афину» оператором связи, а то у нас как видишь проблемы с кадрами? Нет, — кавторанг понял ошибку и тут же остановил жестом руки собиравшегося уже отвечать Дорохова, — ничего не говори, это был риторический вопрос…

— Господин капитан второго ранга, — девушка-лейтенант снова обратилась к командиру, — камеры на экране… Они действительно работают! Я даже не знала, что наблюдение ведется практически во всех отсеках!

— А как ты хотела, Ефросинина? — по-деловому ответил Аристарх Петрович. — За вами тунеядцами глаз да глаз нужен…

— Я извиняюсь, конечно! — лейтенант Ефросинина начинала заметно нервничать. — А что видеофиксаторы работали все это время в том числе в женских душевых и раздевалках⁈

Сразу еще несколько девушек-операторов испытывающее вперили взгляды из-под нахмуренных бровей на своего стушевавшегося командира. Бойцы Дорохова тут же заухмылялись.

— Можно нам файлы с данных камер…

— Так, а ну-ка отставить панику и зарождающийся бунт! — прикрикнул на своих связисток, Жила. — Начали уже прожигать меня взглядами, как дальнобойные плазменные орудия! Никакой съемки с камер в данных помещениях не велось… Наверное… Я думаю… Все, отстали от меня! Через двадцать минут можем все отправиться на тот свет, а они о поруганной чести засуетились! Никто на ваши прелести не смотрел, не переживайте… Умрете непорочными девами, я вам это торжественно обещаю…

— Что-что, а вот успокоить вы умеете, господин капитан, — буркнула в ответ Ефросинина.

— Дела житейские оставим на потом, а сейчас за дело, — у Аристарха Петровича разбежались глаза, сразу столько камер смотрело на него с огромного центрального монитора. — Что у нас происходит? Ничего не понятно, кто где! Лейтенант рассортируйте что ли все эти картинки по секторам, чтобы было легче ориентироваться…

— Вон Алл-лекссандр Ив-Вван-нович, — профессиональным взглядом единственного глаза Дорохов заметил своего командира, указывая пальцем на крайнюю нижнюю камеру слева. — Ссслава Богу, жив…

Камера выхватила бесконечную цепочку американских штурмовиков в серых бронескафандрах, движущихся по широкой анфиладе.

— Пока, жив, но боюсь это ненадолго, — поправил его, кавторанг, грустно вздохнув. — Заметил, с каким эскортом он идет⁈ Исходя из увиденного, могу предположить, что мои офицеры с мостика, что ушли с ним, все мертвы…

— Без сом-ммнен-нния, — протянул Кузьма Кузьмич, — Ггг-де ээтто на схеме?

— Кормовой эскалатор со средней на верхнюю палубу, — ответила лейтенант Ефросинина.

Полковник понимающе кивнул и сделал жест рукой своим ребятам, мол, идем на выручку…

— Дорохов, — окликнул его уже у входа Жила.

Тот обернулся.

— У тебя под рукой всего шесть бойцов. Куда ты собрался с такими силами, против полусотни «янки»? Это же безумие и самоубийство…

Кузьма Кузьмич снова сделал попытку улыбнуться, и хотел было что-то сказать, но потом передумал. Однако взгляд, мельком брошенный снова на общий экран, заставил полковника замереть на месте, а через секунду броситься к монитору, прильнув к нему вплотную…

— Этт-ту кам-ммеру… Увел-личте иззоб…! — полковник умоляюще посмотрел на Ефросинину.

— Умммм! — Дорохов сжимал пудовые кулаки в бронированных перчатках и почти скулил, закрыв глаза. Рядом жалась за пультом растерянная девушка-лейтенант, не зная как вести себя в такой ситуации — командир штурмовиков с «Одинокого» был сейчас явно вне себя.

— Да, что вы там оба увидели такого⁈ — менее всех понимающий происходящее, Аристарх Петрович подлетел к монитору, пытаясь отыскать в сотне других то самое видеоизображение, от которого сейчас почти волком выл громила-новгородец.

Ефросинина молча указала командиру пальцем на нужный квадратик на экране.

— Аааа, черти меня раздерите на части! — не менее отчаянно воскликнул Жила, наконец, сообразивший, в чем дело. — Совершенно забыл о нахождении на корабле этого несносного ребенка…

То ли смеяться, то ли плакать в подобной ситуации, но в центре внимания снова оказалась наша маленькая разбойница — Варя Волынец, которая оказывается все это время находилась на «Афине». Девочку уговорила остаться на линкоре Таисия Константиновна, когда профессор Гинце, Наэма и Варя были обманным путем со стороны контр-адмирала Василькова переведены на корабль княжны, в то время как «Одинокий» ринулся в очередную свою авантюру.

Густаву Адольфовичу было дано задание — отладить систему изменения электронных полей на линкоре, а остальные летели якобы просто повидаться с Тасей. Так вот, после их визита княжна, защекотав Варю до истерики и выбив тем самым у нее согласие, попросила провожатых оставить ребенка у себя на корабле еще некоторое время, до эвакуации на «большую землю».

— У меня на первом линкоре Империи девочке будет куда безопасней, чем на всюду сующем свой нос крейсере Василькова, — здраво решила Таисия.

Вот таким образом маленькая, но юркая и беспокойная Варвара Волынец осталась на «Афине» и, оказывается, находилась здесь все это время. Кавторанг Жила, которому эта егоза первый день доставила массу проблем, ибо совала свой носик во все углы вверенного ему корабля, совершенно забыл о ребенке, к тому же по его просьбе княжна максимально оградила их общение между собой.

Условия перемирия были такими — Варя не попадается на глаза кавторангу, и за это продолжает оставаться на «Афине» и доставать своими бесконечными вопросами, только уже других членов экипажа. Таисия Константиновна и «матрос» Волынец — звание в шутку было дано девочке контр-адмиралом Васильковым, поделили корабль на зоны ответственности, и бойкая Варя больше не мозолила глаза Аристарху Петровичу. Да тому, если честно, было совершенно не до маленького матроса, слишком важные дела разворачивались вокруг…

И вот теперь оба седовласых воина стояли в оцепенении перед экраном и смотрели во все глаза на ребенка, который как ни в чем не бывало, с какими-то электронными приборами в обеих руках разбирал несчастного медицинского андроида по запчастям.

Жила опасливо, как и рядом сидящая лейтенант Ефросинина, скосил взгляд на железнобокого человека, возвышающегося по левую от себя руку. Если уместно так сказать в отношении Дорохова — то на полковнике полулица не было от отчаяния и тоски. Аристарх Петрович вспомнил что, кажется, княжна упоминала, какие теплые отношения сложились у командира штурмовиков с «Одинокого» этот с девочкой. Как Кузьма Кузьмич стал более общительным и именно после встречи с ребенком совершал странные и страшные на вид попытки улыбнуться. Кавторангу было не до подобных слезливых историй, и в тот момент он это пропустил мимо ушей, а вот сейчас в действительности наблюдал, как грозный двух с половиной метровый гигант чуть ли не плачет при виде малышки…

— Извини, полковник, кажется это моя вина, — попытался что-то сказать в оправдание Жила, но Кузьма Кузьмич его не уже слышал.

— Ммм-место? — коротко спросил Дорохов у лейтенанта Евросининой.

Та мгновенно ударила пальцами